На юго-западе Москвы сносят "хрущевки" начала шестидесятых годов. Время пятиэтажных домов без балконов, с крошечными кухнями, совмещенными санузлами-кабинками и тонкими перегородками между квартирами, позволяющими слышать всё, что происходит у соседей, истекло. Целые кварталы пятиэтажек остались без своих прежних хозяев один на один с мощной техникой, методично разрушающей дом за домом. После экскаваторов и бульдозеров на месте, где совсем недавно жили люди, остается только ровная пустая площадка. В этих пятиэтажках родились и выросли мои ровесники, они родили здесь своих детей, а те успели родить им внуков. Жизнь нескольких поколений прошла в домах-хрущобах. С их помощью москвичей вытащили из заводских бараков и страшных советских коммуналок, они помогли молодым семьям обрести свой первый дом, а старикам покой и горячую воду в своей собственной, хоть и маленькой, ванной. Одним словом, спасибо вам, пятиэтажки.
Выходило когда-нибудь еще что-то более лаконичное из-под линейки и рейсфедера советских архитекторов?
Балкон в таком доме – архитектурное излишество.
В этом доме, идущем на снос, остались жить только несколько человек. Расселение таких пятиэтажек – целая эпопея. За годы, прожитые здесь, люди успели обрасти многочисленными родственниками – ближними и дальними, все чудовищно переплелось, у каждой семьи своя история взаимоотношений, а количество новых квартир, бесплатно выделяемых городскими властями, не бесконечно. Комиссии, рассматривающие дела "переселенцев", постоянно сталкиваются с проблемами – одним не нравится новое жилье, другие пытаются получить квартиры побольше, стараются разъехаться с детьми, бабушками и дедушками, бывшими женами и мужьями, с которыми делят общую жилплощадь.
Андрей – последний житель этой пятиэтажки. Уже год судится с местной властью. Ситуация, по его словам, аховая – пять последних лет он живет в маленькой двухкомнатной квартире вместе с бывшей женой, её мужем и пятью собаками. При расселении он просил хотя бы две комнаты в коммуналках, но в разных местах. Комиссия по расселению предложила для бывших супругов одну двухкомнатную квартиру в новом доме. Городской суд оставил решение комиссии в силе. В доме уже отключили газ, пока есть свет и вода. Что делать дальше – неизвестно.
Андрей говорит, что в их доме проблемы с вариантами расселения были практически у всех. С одной стороны, понятно, что люди хотят одним махом решить самый тяжелый – жилищный вопрос, с другой – государство фактически дарит новую жилплощадь стоимостью в сотни тысяч долларов. Битвы идут не на жизнь, а на смерть.
– Света, ты не видела здесь мои старые кроссовки?
Эту "хрущевку" 1963 года уже сносят.
Выходило когда-нибудь еще что-то более лаконичное из-под линейки и рейсфедера советских архитекторов?
Балкон в таком доме – архитектурное излишество.
В этом доме, идущем на снос, остались жить только несколько человек. Расселение таких пятиэтажек – целая эпопея. За годы, прожитые здесь, люди успели обрасти многочисленными родственниками – ближними и дальними, все чудовищно переплелось, у каждой семьи своя история взаимоотношений, а количество новых квартир, бесплатно выделяемых городскими властями, не бесконечно. Комиссии, рассматривающие дела "переселенцев", постоянно сталкиваются с проблемами – одним не нравится новое жилье, другие пытаются получить квартиры побольше, стараются разъехаться с детьми, бабушками и дедушками, бывшими женами и мужьями, с которыми делят общую жилплощадь.
Андрей – последний житель этой пятиэтажки. Уже год судится с местной властью. Ситуация, по его словам, аховая – пять последних лет он живет в маленькой двухкомнатной квартире вместе с бывшей женой, её мужем и пятью собаками. При расселении он просил хотя бы две комнаты в коммуналках, но в разных местах. Комиссия по расселению предложила для бывших супругов одну двухкомнатную квартиру в новом доме. Городской суд оставил решение комиссии в силе. В доме уже отключили газ, пока есть свет и вода. Что делать дальше – неизвестно.
Андрей говорит, что в их доме проблемы с вариантами расселения были практически у всех. С одной стороны, понятно, что люди хотят одним махом решить самый тяжелый – жилищный вопрос, с другой – государство фактически дарит новую жилплощадь стоимостью в сотни тысяч долларов. Битвы идут не на жизнь, а на смерть.
– Света, ты не видела здесь мои старые кроссовки?
Эту "хрущевку" 1963 года уже сносят.