В Музее ART4.RU выставлена крупнейшая в России инсталляция Ильи Кабакова – «Воспоминания о коммунальной кухне».
Это - я даже не знаю, как описать – эпическая сага в объявлениях и артефактах. Роман в восьми стендах и восьми досках, по качеству художественности и тесноте переплетения бытового с абсурдным и фантастическим – Маркесу, например, ни в чем не уступающий. Сложносочиненный мюзикл, где у каждого обломка карандаша, старого значка или футляра для очков – партия такой драматической силы, что куда там Ллойду Уэбберу. Это все сразу – и остроумнейшая сатира, и ностальгический трагифарс, и мемуары с картинками.
Под вырезанной из набора картонной куколкой подписать «У Строгачевых две дочки, Оля и Маша, и обе сидят целый день на кухне, не мешают никому, тихо играют, потому что в комнате всегда пьяный отец лежит». Нарисовать сварливую старуху и пригрозить: «Кузенкова! До каких пор ты будешь сыпать всякую гадость другим в кастрюли и сковородки? Ты видно хочешь заработать себе неприятности! Тебя вся квартира ненавидит, а ты за это всем мстишь и не хочешь ни с кем разговаривать и мириться и только пакостишь и вредишь каждому! Но на тебя будет управа, и ты доведешь всех до крайности».
Такая изобразительная техника, когда сквозь множество мелких портретов проступает один большой – портрет эпохи; сейчас дико помыслить, что когда-то форточку действительно открывали по расписанию и у каждого жильца в квартире была своя бельевая веревка («хорошо хоть, гвозди общие!» - радуется Кабаков); когда в комнату умершей жилички врывались все ее соседи и растаскивали все ценное, а из-за того, чего не могли поделить – дрались. Ты хихикаешь, обходя стенды, но, достигая последнего, начинаешь поеживаться. Люди тратили свою жизнь на то, чтобы следить, каждый ли сосед пользуется своим стульчаком и вкручивает свою личную лампочку, когда заходит в уборную. У русских вообще личное пространство - крайне болезненная тема. Понятно, почему так популярны становились анекдоты про необитаемый остров.
Плюс ко всему, Кабаков открывает глаза на генезис русской блогосферы – под каждым
«Алкоголь – здоровью враг! Пьяницам – позор!» подписано «И тебе сука!», и вообще ни один общественный призыв не остается без комментария – анонимного, понятно, лаконичного и разудалого. По этой вот шкодной интонации своих узнаешь безошибочно – уничтожить в русском человеке чувство собственного достоинства можно, а вот чувство противоречия – никогда.
Это - я даже не знаю, как описать – эпическая сага в объявлениях и артефактах. Роман в восьми стендах и восьми досках, по качеству художественности и тесноте переплетения бытового с абсурдным и фантастическим – Маркесу, например, ни в чем не уступающий. Сложносочиненный мюзикл, где у каждого обломка карандаша, старого значка или футляра для очков – партия такой драматической силы, что куда там Ллойду Уэбберу. Это все сразу – и остроумнейшая сатира, и ностальгический трагифарс, и мемуары с картинками.
Под вырезанной из набора картонной куколкой подписать «У Строгачевых две дочки, Оля и Маша, и обе сидят целый день на кухне, не мешают никому, тихо играют, потому что в комнате всегда пьяный отец лежит». Нарисовать сварливую старуху и пригрозить: «Кузенкова! До каких пор ты будешь сыпать всякую гадость другим в кастрюли и сковородки? Ты видно хочешь заработать себе неприятности! Тебя вся квартира ненавидит, а ты за это всем мстишь и не хочешь ни с кем разговаривать и мириться и только пакостишь и вредишь каждому! Но на тебя будет управа, и ты доведешь всех до крайности».
Такая изобразительная техника, когда сквозь множество мелких портретов проступает один большой – портрет эпохи; сейчас дико помыслить, что когда-то форточку действительно открывали по расписанию и у каждого жильца в квартире была своя бельевая веревка («хорошо хоть, гвозди общие!» - радуется Кабаков); когда в комнату умершей жилички врывались все ее соседи и растаскивали все ценное, а из-за того, чего не могли поделить – дрались. Ты хихикаешь, обходя стенды, но, достигая последнего, начинаешь поеживаться. Люди тратили свою жизнь на то, чтобы следить, каждый ли сосед пользуется своим стульчаком и вкручивает свою личную лампочку, когда заходит в уборную. У русских вообще личное пространство - крайне болезненная тема. Понятно, почему так популярны становились анекдоты про необитаемый остров.
Плюс ко всему, Кабаков открывает глаза на генезис русской блогосферы – под каждым
«Алкоголь – здоровью враг! Пьяницам – позор!» подписано «И тебе сука!», и вообще ни один общественный призыв не остается без комментария – анонимного, понятно, лаконичного и разудалого. По этой вот шкодной интонации своих узнаешь безошибочно – уничтожить в русском человеке чувство собственного достоинства можно, а вот чувство противоречия – никогда.