Читая пост про разметку дороги, в комментах упомянул короткометражные фильмы Резо Габриадзе , про трех грузинов, которые эздили на мотороллере и размечали дороги...
Первым вспомнилось харизматическое это лицо:
Имя и фамилию этого актера я всегда знал. Решив узнать по подробнее о его судьбе, загнал его имя в поисковик и ......
Цуладзе Баадур Сократович
Родился 5 марта 1935 года.
В 1961 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская А.Довженко и М.Чиаурели) и стал режиссёром и актёром киностудии «Грузия-фильм». Поставил несколько фильмов, работает режиссёром дубляжа.
И это самое большое количество информации которое я получил!
Но среди этой скудной инфы была одна строчка, которая меня обрадовала своей незаконченостью!!!!!!Родился 5 марта 1935 года. ОН ЖИВ!!!!
.......Из интервью:
В Москву приехал поступать совсем в другой институт, в МВТУ, баумановский. Школу же окончил с золотой медалью, был среди лучших учеников. К тому же из провинциального Батуми — куда, зачем, понять этого никто не мог, и я сам тоже. Считалось, что это совершенно несерьезная профессия для надежды нашей школы. Но — судьба. Причем окончил я режиссуру, снял фильм, который у нас до сих пор идет, но позже был в основном актером — опять, наверное, судьба. — У кого вы учились? — У Довженко Александра Петровича. — Ничего себе... — К сожалению, он был с нами всего полтора года. Но успел научить нас основополагающему закону профессии, ее философии. Нас на курсе училось более двух десятков, и Александр Петрович хотел, чтобы это были не маленькие копии Довженко, а все были разными. Курс же был примечательный: Отар Иоселиани, Лариса Шепитько, Георгий Шангелая, Витя Туров... Но при этом вместе мы чувствовали себя довженковцами. Наверное, это свойство великих людей — научить такому, чего не объяснить, но останется в тебе навсегда. Знаете, что самое ужасное? Это когда в конце жизни человек вздыхает: Господи, ну зачем я этим занимался? Я знаю, что такое заниматься любимым делом. Бывали неудачи, провалы, простои, но все равно это было связано с любимым делом. Здесь мне повезло, я ни о чем не жалею, не потратил жизни зря.
У меня на телевидении есть своя передача, приходят пообщаться самые разные люди, публика разношерстная, но мне со всеми легко только потому, что приучил себя к мысли, что самое главное — это партнер, без него ты в кадре ничего не значишь. Однажды Камю сказал, что обращается к миллионам одиночек. Я знаю, что в кинозале или перед экраном телевизора сидит много людей, но главный — только один. — Вы несколько раз упомянули Отара Иоселиани. — Я снимался в его первом фильме «Листопад», но позже он стал снимать непрофессионалов, с профессиональными актерами у него не складывалось, они для него были мукой: не мог им объяснить, чего хочет, а они не понимали его заданий. А нам было легко, все же были однокурсниками и понимали друг друга с полуслова. Наверное, не зря говорят, что нет некорректных вопросов, а есть некорректные ответы.
Когда меня спрашивают, какие из ролей ваши любимые, я думаю, как это можно сказать, что эту роль любил, а другую нет. Если не хочешь, не нравится — зачем же играть? Вот приходит актер, сценарий ему не нравится, режиссер кажется полным болваном, роль плохая плюс денег мало платят. Так зачем тогда, спрашиваю, пришел? Ведь какие-то мотивы у тебя были? Я тоже снимался не в лучших картинах, с плохими сценариями и неидеальными режиссерами. И всегда был ответствен за то, что делаю. Этим не стоит бахвалиться, но знаю, что входил в кадр, выходил из него, и это никогда не было халтурой. Такого терпеть не могу, лучше сразу уйти и заняться другим делом, понимаете? Да, у меня есть несколько короткометражек, есть «Пловец» Ираклия Квирикадзе, есть вот эта «Молитва Лейлы», но здесь другое — необычность, то, что заставляет поразмыслить, перестроиться. — «Пловец» ведь долго лежал на «полке». Что в такой ситуации испытывает артист? — О чем речь, конечно, ты снимаешься для того, чтобы тебя смотрели. Не верю тем, кто говорит иначе. Но опять-таки я умею ждать, был убежден в том, что это все равно состоится. — Баадур, не секрет, что в последние годы жизнь в вашей стране, как и везде, складывается по-разному. Кто-то из ваших коллег уехал из Грузии, вы остались... — Ну что вам сказать... Ну Отар уехал давно, до всего уехал, Шеварднадзе его отпустил, на него иногда такое находило... К тому же у Иоселиани французский язык как родной. А остальные уехавшие... Не сказал бы, что у них все так уж сложилось. Я там, где мое. Мы действительно пережили страшные времена, но, знаете, бросать свою землю, когда трудно, — не совсем честно. Возможно, я такой сентиментальный человек, может, отсталый, но я без своих корней жить бы не смог, не смог ничего делать, наверное, просто не состоялся бы. Всегда знал, откуда я. Кому-то быть человеком ниоткуда легко, для меня это невозможно.
На одном из кинофестивалей мне стало очень и очень обидно за Баадура Цуладзе. Артист поднялся на сцену, чтобы получить приз и, возможно, что-то не понял или не расслышал, поэтому случайно взял цветы у актрисы, которые ей вручили минутой ранее. Сказал теплые слова, всех поблагодарил и отправился к выходу. Но не тут-то было! Юная особа, которая во время его речи несколько раз громко повторила: "Отдайте мои розы!", догнала пожилого актера и на глазах всего зала вырвала цветы из его рук
Обычно в таких ситуациях становится стыдно за себя, за человека, которого обидели. А о тех, кто повел себя бестактно, стараешься побыстрее позабыть. Баадур Цуладзе сидел тихонько в креслице, думал о чем-то своем, про себя улыбался. Не удержалась, спросила: "Батоно Баадур, надеюсь, не сильно расстроились?". Его огромные глаза с грустинкой увлажнились: "Нет-нет, что ты, дорогая. На молодежь обижаться не стоит. Они юные, несмышленые, счастливые - у них все впереди, а я уже много лет живу на свете, и в кино у меня большая судьба. Всякое бывало".
Из интервью Баадура Цуладзе:
"В "ДЖЕНТЛЬМЕНАХ УДАЧИ" Я ДОЛЖЕН БЫЛ ИГРАТЬ ВАСИЛИЯ АЛИБАБАЕВИЧА"
— В советские времена грузинский кинематограф стоял особняком. Вспоминаю ваши тонкие, романтичные, чуть грустные комедии и удивляюсь: почему в большинстве своем они были короткометражными?
— Когда мы с ребятами после окончания режиссерского факультета ВГИКа приехали на Тбилисскую киностудию, снимать полнометражные фильмы было прерогативой убеленных сединами мэтров. На нас они глядели снисходительно: "А кто вы такие, собственно, и почему решили, что вправе заниматься настоящим кинематографом? Хотите работать — беритесь за короткометражки".
— Но именно эти малюсенькие фильмы в Союзе все обожали.
— Что интересно, на волне нашего успеха заслуженные и народные сами начали снимать такие же картины. Хотя изначально считали, что короткометражку, независимо от того, провалится она или нет, ни руководство, ни зритель не заметит.
— Я была уверена, что такие интриги присущи Москве, Питеру, Киеву, а у вас все иначе.
— Ничего подобного. Госкино доверяло "старикам" на все сто. Этой конторе никогда не было важно качество, главное — вовремя сдать отснятый материал и чтобы, упаси Боже, в нем не было никаких намеков. А короткометражки, если что-то неблагонадежное там и проскакивало, не судили строго. Нужно было лишь дотащить картину до Москвы, добиться, чтобы Госкино ее приняло, получить гонорар. Дальше — хоть трава не расти. Чиновников совершенно не интересовало, смотрят зрители продукцию или не смотрят.
— Гонорары были большие?
— За полнометражный фильм первой категории платили восемь тысяч рублей, за вторую — шесть, третья категория оценивалась в две с половиной тысячи.
— По советским меркам серьезные деньги.
— С условием, если получать их регулярно. Ну а если режиссер три-четыре года ничего не снимал? Для киностудии норма — восемь картин в год. Все! А режиссеров — навалом.
— Вы снялись в одной из первых картин Георгия Данелии "Не горюй!". Почему земляк не приглашал вас в последующие свои работы?
— Он-то приглашал, но я был очень востребованным актером и не всегда мог принять предложение. Когда Данелия был худруком фильма "Джентльмены удачи", я пробовался на роль Василия Алибабаевича. К сожалению, мама сильно заболела. В тот день, когда получил телеграмму об утверждении меня на роль беглого зека, она скончалась. Поэтому в фильме вместо меня снялся Раднэр Муратов.
— ...И на всю жизнь остался Василием Алибабаевичем. Скажите, для актера это счастье или все-таки беда?
— Мне кажется — большая удача. И если меня позовут на микроскопическую роль без единого слова, соглашусь. И если актер рассчитывает сыграть кое-как ролишку-карлика (мол, после раскроюсь), он расписывается в профнепригодности.
— Так вы лишены творческих амбиций?
— Наоборот, они у меня огромны, даже завышены. В жизни не опущусь до халтуры и очень люблю похвалу. Давно выработал свою творческую систему. К примеру, в кадре в одну и ту же дверь можно зайти по-разному. Кто-то торопится на встречу с любимой, кого-то ожидает неприятный разговор с начальником. Третий рассеян и забыл поздороваться, четвертый заглянул из любопытства. Своих студентов я обучаю проигрывать в голове любую, самую примитивную ситуацию.
— В тбилисском театральном вы преподаете режиссуру?
— И режиссуру, и актерское мастерство.
— На студентов голос повышаете?
— Очень редко. Хотя согласен, покрикивать нужно. К примеру, недавно на экзамене один парень распсиховался, устроил истерику — дескать, он полная бездарь, ничего в искусстве не умеет, поэтому отыграл отрывок ужасно. Смотрю, а он себя с каждым воплем все больше и больше заводит: "Все! Ухожу! Не моя это профессия!". Я же, наоборот, проявил максимальное спокойствие: "Никуда ты не уйдешь, и выбор твой правильный, и человек ты талантливый. Успокойся! Знай, что в следующий раз покажешься прекрасно". Он взял себя в руки, за ночь все переделал. Наутро сработал фантастически.
"ГРУЗИНО-АБХАЗСКИЙ КОНФЛИКТ ПЕРЕЖИЛ, КАК ВСЕ: НИ СВЕТА, НИ ВОДЫ, НИ ХЛЕБА, НИ ГАЗА"
— Но если все-таки студент лишен искры Божьей, вы можете ему об этом деликатно сообщить?
— В нынешнем году мы не проводили вступительные экзамены, поскольку обучение в театральном стало платным. Но я действительно вынужден говорить ребятам нелицеприятные вещи. Они же вправе со мной не соглашаться. По-разному ведь бывает: иной человек долго не проявляет никаких талантов, а через два года неожиданно для всех раскрывается. Профессия режиссера непредсказуема. Вспомните первые фильмы Сергея Параджанова — кошмар и ужас, плохой советский кинематограф. А какие гениальные работы он потом снял!
— Бывало такое, что у вас самого не шла роль, Баадура Цуладзе выгоняли с площадки, мучали, передавали сценарий другому?
— Никогда. Терпеть не могу, когда беседуешь в перерыве с актером, а он начинает ныть: "Сцена — ерундовая, режиссер — дебил, роль — никудышная, деньги — копейки". В таких случаях всегда парирую: "Если все так плохо, зачем ты сюда пришел? Уходи".
Правда, у актеров кино в отличие от актеров театра, работа в постоянном цейтноте. Мы обязаны помнить, быстрее компьютера прокручивать в голове все варианты. И никто с тобой церемониться не будет — тут же найдут другого исполнителя. Это в советские времена можно было сделать приписку, переснять. Сейчас над головой стоит продюсер...
— Чем грузинский кинематограф советских времен отличается от нынешнего?
— Раньше наше кино было несколько диссидентским, а значит, отличным от других. В Москве заседали монстры от кинематографа, и ты изначаально знал, что должен сработать так, чтобы незаметно обойти выставленные ими рогатины. Сейчас — были бы деньги, и снимай что хочешь. А нет контроля, значит, нет фантазии. К кинематографу такого типа надо привыкнуть.
Хотя недавно в грузинском сериале я был киллером. И нашел неожиданные краски: человек он, в принципе, неплохой, отец большого семейства. Одна беда — кормить детей и жену нечем. От безысходности герой становится профессиональным убийцей.
— Не так давно прочитала, что в "Мимино" Георгий Данелия специально примирил грузина и армянина, дабы снять вековой конфликт. Это правда? И еще, объясните популярно, отчего много лет вы не можете найти общий язык с вашими соседями?
— У армян существует какая-то давняя претензия: дескать наши природные богатства раньше им принадлежали — и земля, и все остальное. Еще они хотят выйти к морю, к морю, к морю... Я неустанно им говорю: "Скажите, дорогие, а что, в Швейцарии или в Чехии есть море? Нет! И ничего, без него люди живут вполне счастливо".
На их ворчание стараемся внимания не обращать. В большинстве своем мы — советский продукт, много лет проживали в своеобразной психиатрической клинике. Многие до сих пор не вылечились.
А Гия Данелия и впрямь легко и красиво попытался поставить точку в этом соперничестве. Споры свел к тому, у кого минеральная вода вкуснее. Не стоит забывать и о фантастическом актере Фрунзике Мкртчяне. Не снимать его было бы преступлением.
— Недавно в интервью музыканты из ансамбля "Орэра" рассказали, как тяжело они пережили войну в Грузии, как из-за отсутствия света были вынуждены репетировать в автомобиле, как по ночам дежурили в очередях за хлебом.
— Слава Богу, вы, украинцы, спаслись от подобных неприятностей. Мы же в войну ввязались по огромной глупости. Я не считаю ее грузино-абхазской — исключительно войной между Россией и Грузией. А пережил ее так, как и все: ни хлеба, ни воды, ни газа, ни света. Живу на 12 этаже, лифт не работает. Что делать? Вместо газа — газовый баллон, вместо света — керосинка. Но мне не привыкать — пережил и Великую Отечественную, и послевоенное время. К слову, столько книг за время грузино-абхазского конфликта перечитал — не счесть. Все потому, что телевизор и радио не включишь — без толку. Зажигал свечку и читал запоем.
Грузин во время Великой Отечественной войны спасала родная плодородная земля — фруктовые деревья, овощи. Прекрасно помню продовольственные карточки, и магазин со вкусным названием "Особторг". Там было все: четыре вида колбасы, сыр, вкуснейший хлеб. Но за деньги. Я каждый день по дороге в школу его посещал. Вдыхал неповторимые запахи и тут же уходил, потому что знал: никогда в жизни ничего из этой благодати не попробую.
"УВИДЕВ НА МАГАЗИНЕ ВЫВЕСКУ: "ШКАРПЕТКИ. ПАНЧОХИ", ОБРАДОВАЛСЯ. ДУМАЛ, УКРАИНСКАЯ КУХНЯ"
— Это правда, что вы — убежденный холостяк?
— Скорее, буриданов осел, у которого с обеих сторон по стогу сена, а он все не знал, с какого стога начать. Так с голоду и помер. (Хохочет). Женат я никогда не был. Постоянно откладывал это событие на потом.
— Не тяжело жить одному?
— Мы живем вдвоем с сестрой. Так как мама рано умерла, а отец сильно болел, сестра была вынуждена отказаться от личной жизни и тянуть на себе двух мужиков. Замужем сестра тоже ни разу не была, детей нет ни у нее, ни у меня. Но она боевая дама. Хоть и пенсионерка, исколесила Европу вдоль и поперек. Теперь ее тянет в такие серьезные страны, как Камбоджа.
— Уверена: вы — большой любитель грузинских застолий и гостеприимный хозяин.
— В моем возрасте проблема уже не прием, а провожание друзей навсегда. Раньше на Новый год мы с сестрой накрывали большой стол и ждали многочисленных гостей, которые являлись партиями вплоть до рассвета. Мы даже внимания не обращали, кто приходит, когда и с кем.
Друзья знали, где и что у нас находится. Один захотел кушать — отправился к холодильнику, другой в это же время сестре кричит, чтобы чай заварила. Третий включил телевизор. Сегодня звонить, приходить в гости практически некому.
— Вы упомянули о застольях. Почему грузины в отличие от славян пьют, не пьянея?
— В первую очередь оттого, что потребляют хорошее вино и понемногу. А еще потому, что основнная цель застолья — беседа. Обычно мы сидим до утра, разговор сменяется песней. И все хорошо себя чувствуют. А если кто-то напился, то какой из него джигит? Ни поговорить, ни спеть...
Хотя помню, как в молодости без копейки денег мы компанией частенько зайцами приезжали на поезде в Киев. Прятались от проводников по туалетам, тамбурам. В Украине нас ждала веселая компания — Николай Мащенко, Сергей Параджанов. Как-то крепко мы напились и в боевом состоянии отправились в Лавру, в пещеры. Не скрою, мощи на нас произвели особо устрашающее впечатление. Пулей выскочили, видим вывеску — "Шкарпетки. Панчохи". Обрадовались — спасу нет. "Ну, — думаем, — сейчас отведаем украинской кухни: дерунов, горяченьких вареников со шкварками, все это дело закрепим горилочкой". Заходим — вах! — на прилавке чулки да носки. (Хохочет).
Первым вспомнилось харизматическое это лицо:
Имя и фамилию этого актера я всегда знал. Решив узнать по подробнее о его судьбе, загнал его имя в поисковик и ......
Цуладзе Баадур Сократович
Родился 5 марта 1935 года.
В 1961 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская А.Довженко и М.Чиаурели) и стал режиссёром и актёром киностудии «Грузия-фильм». Поставил несколько фильмов, работает режиссёром дубляжа.
И это самое большое количество информации которое я получил!
Но среди этой скудной инфы была одна строчка, которая меня обрадовала своей незаконченостью!!!!!!Родился 5 марта 1935 года. ОН ЖИВ!!!!
.......Из интервью:
В Москву приехал поступать совсем в другой институт, в МВТУ, баумановский. Школу же окончил с золотой медалью, был среди лучших учеников. К тому же из провинциального Батуми — куда, зачем, понять этого никто не мог, и я сам тоже. Считалось, что это совершенно несерьезная профессия для надежды нашей школы. Но — судьба. Причем окончил я режиссуру, снял фильм, который у нас до сих пор идет, но позже был в основном актером — опять, наверное, судьба. — У кого вы учились? — У Довженко Александра Петровича. — Ничего себе... — К сожалению, он был с нами всего полтора года. Но успел научить нас основополагающему закону профессии, ее философии. Нас на курсе училось более двух десятков, и Александр Петрович хотел, чтобы это были не маленькие копии Довженко, а все были разными. Курс же был примечательный: Отар Иоселиани, Лариса Шепитько, Георгий Шангелая, Витя Туров... Но при этом вместе мы чувствовали себя довженковцами. Наверное, это свойство великих людей — научить такому, чего не объяснить, но останется в тебе навсегда. Знаете, что самое ужасное? Это когда в конце жизни человек вздыхает: Господи, ну зачем я этим занимался? Я знаю, что такое заниматься любимым делом. Бывали неудачи, провалы, простои, но все равно это было связано с любимым делом. Здесь мне повезло, я ни о чем не жалею, не потратил жизни зря.
У меня на телевидении есть своя передача, приходят пообщаться самые разные люди, публика разношерстная, но мне со всеми легко только потому, что приучил себя к мысли, что самое главное — это партнер, без него ты в кадре ничего не значишь. Однажды Камю сказал, что обращается к миллионам одиночек. Я знаю, что в кинозале или перед экраном телевизора сидит много людей, но главный — только один. — Вы несколько раз упомянули Отара Иоселиани. — Я снимался в его первом фильме «Листопад», но позже он стал снимать непрофессионалов, с профессиональными актерами у него не складывалось, они для него были мукой: не мог им объяснить, чего хочет, а они не понимали его заданий. А нам было легко, все же были однокурсниками и понимали друг друга с полуслова. Наверное, не зря говорят, что нет некорректных вопросов, а есть некорректные ответы.
Когда меня спрашивают, какие из ролей ваши любимые, я думаю, как это можно сказать, что эту роль любил, а другую нет. Если не хочешь, не нравится — зачем же играть? Вот приходит актер, сценарий ему не нравится, режиссер кажется полным болваном, роль плохая плюс денег мало платят. Так зачем тогда, спрашиваю, пришел? Ведь какие-то мотивы у тебя были? Я тоже снимался не в лучших картинах, с плохими сценариями и неидеальными режиссерами. И всегда был ответствен за то, что делаю. Этим не стоит бахвалиться, но знаю, что входил в кадр, выходил из него, и это никогда не было халтурой. Такого терпеть не могу, лучше сразу уйти и заняться другим делом, понимаете? Да, у меня есть несколько короткометражек, есть «Пловец» Ираклия Квирикадзе, есть вот эта «Молитва Лейлы», но здесь другое — необычность, то, что заставляет поразмыслить, перестроиться. — «Пловец» ведь долго лежал на «полке». Что в такой ситуации испытывает артист? — О чем речь, конечно, ты снимаешься для того, чтобы тебя смотрели. Не верю тем, кто говорит иначе. Но опять-таки я умею ждать, был убежден в том, что это все равно состоится. — Баадур, не секрет, что в последние годы жизнь в вашей стране, как и везде, складывается по-разному. Кто-то из ваших коллег уехал из Грузии, вы остались... — Ну что вам сказать... Ну Отар уехал давно, до всего уехал, Шеварднадзе его отпустил, на него иногда такое находило... К тому же у Иоселиани французский язык как родной. А остальные уехавшие... Не сказал бы, что у них все так уж сложилось. Я там, где мое. Мы действительно пережили страшные времена, но, знаете, бросать свою землю, когда трудно, — не совсем честно. Возможно, я такой сентиментальный человек, может, отсталый, но я без своих корней жить бы не смог, не смог ничего делать, наверное, просто не состоялся бы. Всегда знал, откуда я. Кому-то быть человеком ниоткуда легко, для меня это невозможно.
На одном из кинофестивалей мне стало очень и очень обидно за Баадура Цуладзе. Артист поднялся на сцену, чтобы получить приз и, возможно, что-то не понял или не расслышал, поэтому случайно взял цветы у актрисы, которые ей вручили минутой ранее. Сказал теплые слова, всех поблагодарил и отправился к выходу. Но не тут-то было! Юная особа, которая во время его речи несколько раз громко повторила: "Отдайте мои розы!", догнала пожилого актера и на глазах всего зала вырвала цветы из его рук
Обычно в таких ситуациях становится стыдно за себя, за человека, которого обидели. А о тех, кто повел себя бестактно, стараешься побыстрее позабыть. Баадур Цуладзе сидел тихонько в креслице, думал о чем-то своем, про себя улыбался. Не удержалась, спросила: "Батоно Баадур, надеюсь, не сильно расстроились?". Его огромные глаза с грустинкой увлажнились: "Нет-нет, что ты, дорогая. На молодежь обижаться не стоит. Они юные, несмышленые, счастливые - у них все впереди, а я уже много лет живу на свете, и в кино у меня большая судьба. Всякое бывало".
Из интервью Баадура Цуладзе:
"В "ДЖЕНТЛЬМЕНАХ УДАЧИ" Я ДОЛЖЕН БЫЛ ИГРАТЬ ВАСИЛИЯ АЛИБАБАЕВИЧА"
— В советские времена грузинский кинематограф стоял особняком. Вспоминаю ваши тонкие, романтичные, чуть грустные комедии и удивляюсь: почему в большинстве своем они были короткометражными?
— Когда мы с ребятами после окончания режиссерского факультета ВГИКа приехали на Тбилисскую киностудию, снимать полнометражные фильмы было прерогативой убеленных сединами мэтров. На нас они глядели снисходительно: "А кто вы такие, собственно, и почему решили, что вправе заниматься настоящим кинематографом? Хотите работать — беритесь за короткометражки".
— Но именно эти малюсенькие фильмы в Союзе все обожали.
— Что интересно, на волне нашего успеха заслуженные и народные сами начали снимать такие же картины. Хотя изначально считали, что короткометражку, независимо от того, провалится она или нет, ни руководство, ни зритель не заметит.
— Я была уверена, что такие интриги присущи Москве, Питеру, Киеву, а у вас все иначе.
— Ничего подобного. Госкино доверяло "старикам" на все сто. Этой конторе никогда не было важно качество, главное — вовремя сдать отснятый материал и чтобы, упаси Боже, в нем не было никаких намеков. А короткометражки, если что-то неблагонадежное там и проскакивало, не судили строго. Нужно было лишь дотащить картину до Москвы, добиться, чтобы Госкино ее приняло, получить гонорар. Дальше — хоть трава не расти. Чиновников совершенно не интересовало, смотрят зрители продукцию или не смотрят.
— Гонорары были большие?
— За полнометражный фильм первой категории платили восемь тысяч рублей, за вторую — шесть, третья категория оценивалась в две с половиной тысячи.
— По советским меркам серьезные деньги.
— С условием, если получать их регулярно. Ну а если режиссер три-четыре года ничего не снимал? Для киностудии норма — восемь картин в год. Все! А режиссеров — навалом.
— Вы снялись в одной из первых картин Георгия Данелии "Не горюй!". Почему земляк не приглашал вас в последующие свои работы?
— Он-то приглашал, но я был очень востребованным актером и не всегда мог принять предложение. Когда Данелия был худруком фильма "Джентльмены удачи", я пробовался на роль Василия Алибабаевича. К сожалению, мама сильно заболела. В тот день, когда получил телеграмму об утверждении меня на роль беглого зека, она скончалась. Поэтому в фильме вместо меня снялся Раднэр Муратов.
— ...И на всю жизнь остался Василием Алибабаевичем. Скажите, для актера это счастье или все-таки беда?
— Мне кажется — большая удача. И если меня позовут на микроскопическую роль без единого слова, соглашусь. И если актер рассчитывает сыграть кое-как ролишку-карлика (мол, после раскроюсь), он расписывается в профнепригодности.
— Так вы лишены творческих амбиций?
— Наоборот, они у меня огромны, даже завышены. В жизни не опущусь до халтуры и очень люблю похвалу. Давно выработал свою творческую систему. К примеру, в кадре в одну и ту же дверь можно зайти по-разному. Кто-то торопится на встречу с любимой, кого-то ожидает неприятный разговор с начальником. Третий рассеян и забыл поздороваться, четвертый заглянул из любопытства. Своих студентов я обучаю проигрывать в голове любую, самую примитивную ситуацию.
— В тбилисском театральном вы преподаете режиссуру?
— И режиссуру, и актерское мастерство.
— На студентов голос повышаете?
— Очень редко. Хотя согласен, покрикивать нужно. К примеру, недавно на экзамене один парень распсиховался, устроил истерику — дескать, он полная бездарь, ничего в искусстве не умеет, поэтому отыграл отрывок ужасно. Смотрю, а он себя с каждым воплем все больше и больше заводит: "Все! Ухожу! Не моя это профессия!". Я же, наоборот, проявил максимальное спокойствие: "Никуда ты не уйдешь, и выбор твой правильный, и человек ты талантливый. Успокойся! Знай, что в следующий раз покажешься прекрасно". Он взял себя в руки, за ночь все переделал. Наутро сработал фантастически.
"ГРУЗИНО-АБХАЗСКИЙ КОНФЛИКТ ПЕРЕЖИЛ, КАК ВСЕ: НИ СВЕТА, НИ ВОДЫ, НИ ХЛЕБА, НИ ГАЗА"
— Но если все-таки студент лишен искры Божьей, вы можете ему об этом деликатно сообщить?
— В нынешнем году мы не проводили вступительные экзамены, поскольку обучение в театральном стало платным. Но я действительно вынужден говорить ребятам нелицеприятные вещи. Они же вправе со мной не соглашаться. По-разному ведь бывает: иной человек долго не проявляет никаких талантов, а через два года неожиданно для всех раскрывается. Профессия режиссера непредсказуема. Вспомните первые фильмы Сергея Параджанова — кошмар и ужас, плохой советский кинематограф. А какие гениальные работы он потом снял!
— Бывало такое, что у вас самого не шла роль, Баадура Цуладзе выгоняли с площадки, мучали, передавали сценарий другому?
— Никогда. Терпеть не могу, когда беседуешь в перерыве с актером, а он начинает ныть: "Сцена — ерундовая, режиссер — дебил, роль — никудышная, деньги — копейки". В таких случаях всегда парирую: "Если все так плохо, зачем ты сюда пришел? Уходи".
Правда, у актеров кино в отличие от актеров театра, работа в постоянном цейтноте. Мы обязаны помнить, быстрее компьютера прокручивать в голове все варианты. И никто с тобой церемониться не будет — тут же найдут другого исполнителя. Это в советские времена можно было сделать приписку, переснять. Сейчас над головой стоит продюсер...
— Чем грузинский кинематограф советских времен отличается от нынешнего?
— Раньше наше кино было несколько диссидентским, а значит, отличным от других. В Москве заседали монстры от кинематографа, и ты изначаально знал, что должен сработать так, чтобы незаметно обойти выставленные ими рогатины. Сейчас — были бы деньги, и снимай что хочешь. А нет контроля, значит, нет фантазии. К кинематографу такого типа надо привыкнуть.
Хотя недавно в грузинском сериале я был киллером. И нашел неожиданные краски: человек он, в принципе, неплохой, отец большого семейства. Одна беда — кормить детей и жену нечем. От безысходности герой становится профессиональным убийцей.
— Не так давно прочитала, что в "Мимино" Георгий Данелия специально примирил грузина и армянина, дабы снять вековой конфликт. Это правда? И еще, объясните популярно, отчего много лет вы не можете найти общий язык с вашими соседями?
— У армян существует какая-то давняя претензия: дескать наши природные богатства раньше им принадлежали — и земля, и все остальное. Еще они хотят выйти к морю, к морю, к морю... Я неустанно им говорю: "Скажите, дорогие, а что, в Швейцарии или в Чехии есть море? Нет! И ничего, без него люди живут вполне счастливо".
На их ворчание стараемся внимания не обращать. В большинстве своем мы — советский продукт, много лет проживали в своеобразной психиатрической клинике. Многие до сих пор не вылечились.
А Гия Данелия и впрямь легко и красиво попытался поставить точку в этом соперничестве. Споры свел к тому, у кого минеральная вода вкуснее. Не стоит забывать и о фантастическом актере Фрунзике Мкртчяне. Не снимать его было бы преступлением.
— Недавно в интервью музыканты из ансамбля "Орэра" рассказали, как тяжело они пережили войну в Грузии, как из-за отсутствия света были вынуждены репетировать в автомобиле, как по ночам дежурили в очередях за хлебом.
— Слава Богу, вы, украинцы, спаслись от подобных неприятностей. Мы же в войну ввязались по огромной глупости. Я не считаю ее грузино-абхазской — исключительно войной между Россией и Грузией. А пережил ее так, как и все: ни хлеба, ни воды, ни газа, ни света. Живу на 12 этаже, лифт не работает. Что делать? Вместо газа — газовый баллон, вместо света — керосинка. Но мне не привыкать — пережил и Великую Отечественную, и послевоенное время. К слову, столько книг за время грузино-абхазского конфликта перечитал — не счесть. Все потому, что телевизор и радио не включишь — без толку. Зажигал свечку и читал запоем.
Грузин во время Великой Отечественной войны спасала родная плодородная земля — фруктовые деревья, овощи. Прекрасно помню продовольственные карточки, и магазин со вкусным названием "Особторг". Там было все: четыре вида колбасы, сыр, вкуснейший хлеб. Но за деньги. Я каждый день по дороге в школу его посещал. Вдыхал неповторимые запахи и тут же уходил, потому что знал: никогда в жизни ничего из этой благодати не попробую.
"УВИДЕВ НА МАГАЗИНЕ ВЫВЕСКУ: "ШКАРПЕТКИ. ПАНЧОХИ", ОБРАДОВАЛСЯ. ДУМАЛ, УКРАИНСКАЯ КУХНЯ"
— Это правда, что вы — убежденный холостяк?
— Скорее, буриданов осел, у которого с обеих сторон по стогу сена, а он все не знал, с какого стога начать. Так с голоду и помер. (Хохочет). Женат я никогда не был. Постоянно откладывал это событие на потом.
— Не тяжело жить одному?
— Мы живем вдвоем с сестрой. Так как мама рано умерла, а отец сильно болел, сестра была вынуждена отказаться от личной жизни и тянуть на себе двух мужиков. Замужем сестра тоже ни разу не была, детей нет ни у нее, ни у меня. Но она боевая дама. Хоть и пенсионерка, исколесила Европу вдоль и поперек. Теперь ее тянет в такие серьезные страны, как Камбоджа.
— Уверена: вы — большой любитель грузинских застолий и гостеприимный хозяин.
— В моем возрасте проблема уже не прием, а провожание друзей навсегда. Раньше на Новый год мы с сестрой накрывали большой стол и ждали многочисленных гостей, которые являлись партиями вплоть до рассвета. Мы даже внимания не обращали, кто приходит, когда и с кем.
Друзья знали, где и что у нас находится. Один захотел кушать — отправился к холодильнику, другой в это же время сестре кричит, чтобы чай заварила. Третий включил телевизор. Сегодня звонить, приходить в гости практически некому.
— Вы упомянули о застольях. Почему грузины в отличие от славян пьют, не пьянея?
— В первую очередь оттого, что потребляют хорошее вино и понемногу. А еще потому, что основнная цель застолья — беседа. Обычно мы сидим до утра, разговор сменяется песней. И все хорошо себя чувствуют. А если кто-то напился, то какой из него джигит? Ни поговорить, ни спеть...
Хотя помню, как в молодости без копейки денег мы компанией частенько зайцами приезжали на поезде в Киев. Прятались от проводников по туалетам, тамбурам. В Украине нас ждала веселая компания — Николай Мащенко, Сергей Параджанов. Как-то крепко мы напились и в боевом состоянии отправились в Лавру, в пещеры. Не скрою, мощи на нас произвели особо устрашающее впечатление. Пулей выскочили, видим вывеску — "Шкарпетки. Панчохи". Обрадовались — спасу нет. "Ну, — думаем, — сейчас отведаем украинской кухни: дерунов, горяченьких вареников со шкварками, все это дело закрепим горилочкой". Заходим — вах! — на прилавке чулки да носки. (Хохочет).