В девятнадцатом веке, мода на антиквариат достигла такого уровня, что клиенты стали платить хорошие деньги, а торговцы имели стабильную прибыль. Конечно, в Северном Причерноморье древностей хватает на любой вкус, есть и греческие и скифские, но перекапывать все и везде в поисках чего то стоящего, не всем хотелось. Тогда же, возникли солидные мастерские по производству подделок. Почему солидные, да потому что они к делу подходили серьезно, хорошо изучали материалы, манеру древних мастеров. Делали свои изделия, так что бы не было стыдно показать клиенту.
Одним из таких серьезных мастеров, был ювелир Израиль Рухамовский. Когда, к нему пришел солидный клиент и сказал, что ему нужна тиара скифского царя, он не стал клепать, лишь бы блестело. Изя почитал книжки, потренировался с составом золота и выдал такой шедевр, что просто ах. Все ажурное, замысловатое и с красивой надписью на древнегреческом, мол подарок скифскому царю Сайтоферну, от жителей Ольвии, с наилучшими пожеланиями.
Заказчик, как глянул на такую красоту и решил, что тиара достойна серьезного музея, а не какого нибудь частного коллекционера, и повез бесценную шапочку в Вену.
В Вене, немного знали Шепселя Гохмана, и знали не с лучшей стороны. Сколько Шепсель продавал мраморных греческих плит, столько их не успели эллины изготовить. И это наводило на смутные предположения, что мрамороразделочный цех, был у Гохмана свой, и работали там, явно не древние греки.
Но тиара, другое дело. Это же шедевр. Директор венского музея пособирал самых умных австрийцев и все в один голос сказали, это подлинник. Но ту цену, которую назвал Гохман, Австро-Венгерская империя, не могла себе позволить.
Гохман тиару привез в Париж. Директор Лувра, увидя шикарную вещь, поднял общественность Франции с призывом, тиара царя должна быть в Лувре. Пошли с шапкой по миру, но на тиару нашкрябали 200 тысяч франков.
1 апреля 1896, директор Лувра объявил народу Франции о приобретении бесценной короны.
Тиару Сайтоферна выставили в специальном зале и оплата была отдельная, за счастье посмотреть на знаменитый артефакт.
Конечно, появлялись публикации в газетах, отдельных специалистов о том, что мол подделка это. Но в визгах всеобщего восторга их слабые голоса слышны не были.
В 1903 году, парижская газета опубликовала покаянное письмо некого художника Майанса, что мол его это рук дело. Художник из безвестного стал временно популярным. Но вдруг, парижский ювелир Лифшиц сообщил, что это ни какой ни Майанс делал, а Рухомовский из Одессы.
Вот тут то парижские журналисты допустили серьезную ошибку. Все газеты написали, что ни в какой такой Одессе, нет виртуозных ювелиров. А вот, это уже оскорбление. Израиль Рухамовский, как только прочитал такой поклеп на всех одесских ювелиров, воспылал праведным гневом. Он собрал в чемодан все свои чертежи и инструменты и поехал в Париж. Пришел к директору Лувра и совершенно серьезно объявил: "Я Изя из Одессы, и эту шапочку делал я". Все французские специалисты по древностям сказали не верим. Рухомович, не стал разбрасываться словами, он стал и сделал в их присутствии фрагмент тиары.
А потом, тихо и без особой помпы, тиару вынесли из Лувра и отдали в Парижский Музей Прикладного Искусства, где она красуется и по ныне.
Одним из таких серьезных мастеров, был ювелир Израиль Рухамовский. Когда, к нему пришел солидный клиент и сказал, что ему нужна тиара скифского царя, он не стал клепать, лишь бы блестело. Изя почитал книжки, потренировался с составом золота и выдал такой шедевр, что просто ах. Все ажурное, замысловатое и с красивой надписью на древнегреческом, мол подарок скифскому царю Сайтоферну, от жителей Ольвии, с наилучшими пожеланиями.
Заказчик, как глянул на такую красоту и решил, что тиара достойна серьезного музея, а не какого нибудь частного коллекционера, и повез бесценную шапочку в Вену.
В Вене, немного знали Шепселя Гохмана, и знали не с лучшей стороны. Сколько Шепсель продавал мраморных греческих плит, столько их не успели эллины изготовить. И это наводило на смутные предположения, что мрамороразделочный цех, был у Гохмана свой, и работали там, явно не древние греки.
Но тиара, другое дело. Это же шедевр. Директор венского музея пособирал самых умных австрийцев и все в один голос сказали, это подлинник. Но ту цену, которую назвал Гохман, Австро-Венгерская империя, не могла себе позволить.
Гохман тиару привез в Париж. Директор Лувра, увидя шикарную вещь, поднял общественность Франции с призывом, тиара царя должна быть в Лувре. Пошли с шапкой по миру, но на тиару нашкрябали 200 тысяч франков.
1 апреля 1896, директор Лувра объявил народу Франции о приобретении бесценной короны.
Тиару Сайтоферна выставили в специальном зале и оплата была отдельная, за счастье посмотреть на знаменитый артефакт.
Конечно, появлялись публикации в газетах, отдельных специалистов о том, что мол подделка это. Но в визгах всеобщего восторга их слабые голоса слышны не были.
В 1903 году, парижская газета опубликовала покаянное письмо некого художника Майанса, что мол его это рук дело. Художник из безвестного стал временно популярным. Но вдруг, парижский ювелир Лифшиц сообщил, что это ни какой ни Майанс делал, а Рухомовский из Одессы.
Вот тут то парижские журналисты допустили серьезную ошибку. Все газеты написали, что ни в какой такой Одессе, нет виртуозных ювелиров. А вот, это уже оскорбление. Израиль Рухамовский, как только прочитал такой поклеп на всех одесских ювелиров, воспылал праведным гневом. Он собрал в чемодан все свои чертежи и инструменты и поехал в Париж. Пришел к директору Лувра и совершенно серьезно объявил: "Я Изя из Одессы, и эту шапочку делал я". Все французские специалисты по древностям сказали не верим. Рухомович, не стал разбрасываться словами, он стал и сделал в их присутствии фрагмент тиары.
А потом, тихо и без особой помпы, тиару вынесли из Лувра и отдали в Парижский Музей Прикладного Искусства, где она красуется и по ныне.