По Kashi station road в районе главного рынка Варанаси каждые 15-20 минут проходит похоронная бригада. Несколько неприкасаемых тащат к Гангу очередной золотистый сверток. Они идут по оживленной улице, среди толпы, еды и магазинов. Им, конечно, уступают дорогу, но в целом внимания им не больше, чем продавцам мороженого. Дико **ять спокойное у этих индусов отношение к смерти.
Иногда индусы бьют своих священных коров. **ячат палками даже. Если те, пользуясь рас****яйством коченаров, вдруг начинают обгладывать оранжевые похоронные гирлянды с покойников, лежащих в очереди на Маникарника гхат.
Среднее время, необходимое, чтобы из человека сделать кучку золы – 3 часа. Чтобы сгорело наверняка, берут сухие и жаркие дрова. В основном толстые кривые деревья попиленные по 1,5 метра. Из дров получается что-то вроде сруба. Между бревнами – охапка жердей, они разгораются быстрей и еще вязанку камыша для верности. В среднем на костер уходит 250-300кг дров по $3-4/кг.
На Маникарника гхат прощаться со своими приходят только мужики, по 5-7 человек. Всем скопом укладывают сверток на дрова ногами к Гангу, столпились у изголовья – последнее общее фото на мобильник. Дальше участвуют только неприкасаемые, служащие тут. Несколько человек подкладывают камыш между бревнами. Один, в белом и с типа факелом в руках, трижды обходит поленницу по часовой стрелке и сует факел в камыш в районе ног. Сразу идет белый дым.
Никакого особого (трупного, похоронного и т.д.) запаха, как некоторым мерещится, в Варанаси нет. ведь на костер попадают едва остывшими. Между смертью и сожжением у индусов все по-быстрому – надо сжечь покойника за сутки. Костры тоже не воняют паленой человечиной. На Маникарника гхат обычный для Индии срач, горы мусора и слоняющиеся коровы. Разве что только в мусоре много блестящих ярких тряпок. Не стали бы люди жизнерадостно и по**естично плескаться в гигиенически опасном месте. А тут индусы купаются прямо в двух метрах от берега. Абсолютно жизнерадостно и по**естично.
Родня не уходит от костра до тех пор, пока всё окончательно не прогорит. От рабочих, разводчиков туристов и любителей глазеть на жарящиеся трупы родных отличает белая обмотка на голове. Одни такие впятером стояли и в 10 глаз равнодушно пялились в середину догорающего костра, где еще дымил кусок чего-то обугленного и по виду липкого.
-- Ваш кто-то? – спрашиваю.
-- Да, бабушка, ночью умерла, -- отвечают лениво так. **яссе, гвозди бы делать из этих людей.
Дрова попилены так, чтобы средний индус поместился. В большинстве костров наружу торчат 20 см снизу и голова. Через час-полтора середина полностью прогорает. Дежурный по костру длинным бамбуковым багром подсовывает в самое пекло несгоревшее: пару обуглившихся голяшек или выгнувшийся дугой позвоночник с растопыренными ребрами. Уверенно так, буднично. Очень он в этот момент похож на сталевара, ковыряющего в печи своей длинной кочергой.
Минут через 30-40 само собой понимается: тут не сжигают людей. Это не крематорий в привычном нам понимании. Тут типа утилизируют оболочку, отслужившую своё биомассу. Никаких надрывов, расставаний навечно, безутешных слез и.т.д. Вот один труп упрямится и не хочет разгораться. Неприкасаемый на него, еще толком не закопченного, пару полыхающих жердей – **рак сверху. А шобы быстрее занялось **ять. Родня стоит невозмутимо на это смотрит: **ле, чем лучше костер, тем быстрее душа покойника долетит куда ей надо.
*** Главная разводка на Маникарника. Какой-нибудь облезлый задрот подойдет к туристу и начинает устраивать экскурсию. Которая стандартно заканчивается словами: «Я брамин, помогаю старикам, которые помирают тут в хосписе за углом. Оплати плз старикам сколь-нибудь дров. Килограмм пять хотя б». Резон послать брамина на**й сразу. К убогим и старикам деньги по-любому не дойдут.
(с)
Все фото этой новости здесь